Вторая часть письма Вихманна из Вавожа до сих пор оставалась неизвестной широкой общественности. Дело в том, что в письме содержалось небольшое приложение, в виде отдельного листка, и Вихманн просил матушку вложить этот листок в особую папку «Песни восточных финнов», где он и был обнаружен (Дж.К.).
Вихманн Юрьё Йоосеппи
Отчёт о встрече с П.А.Варежкиным
Ижевский завод. 31 июля 1894 г.
Информант: Варежкин Павел Афанасьевич, 65 лет от роду. Встречен у лютеранской церкви, где по-немецки беседовал с пастором насчет привезенных дров и этики протестантизма. Представился как Офонь Павол. В молодости служил матросом на фрегате «Паллада» при совершении плавания эскадры Путятина в Японию. Узнав во мне уроженца Суоми, тут же напел мне то, что я помещаю ниже под названием «Задумчивость Хёйнемюйнена». Пел он ее («Задумчивость») что-то уж очень долго. Чьи-то заботливые руки уложили меня в бричку. Как доехал до Вавожа – не помню. Помню лишь промелькнувшую на фоне общей радости мысль: «Жалко, что доктор Элиас Лённрот не дожил до этого дня».
Задумчивость Хёйнемюйнена
«Спой нам, спой нам, Хёйнемюйнен,
Старый мудрый Хёйнемюйнен,
Спой нам песню, Хёйнемюйнен»,–
Пожелал народ честной.
И проснулся Хёйнемюйнен,
Тронул струны Хёйнемюйнен,
И запел нам Хёйнемюйнен
На поляне на лесной.
«Жил, короче, Пюндель-Мюндель,
Легендарный Пюндель-Мюндель,
Прозван был он Пюндель-Мюндель –
За талант, за озорство.
Но однажды Пюндель-Мюндель
Накачался в пюндель-мюндель –
И задвинул Пюндель-Мюндель
И талант, и озорство».
«Что же смолк ты, Хёйнемюйнен?
Что там дальше, Хёйнемюйнен?
Не томи нас, Хёйнемюйнен,
На поляне на лесной!»
Но сказал нам Хёйнемюйнен,
Старый грозный Хёйнемюйнен:
«Всем вам будет пюндель-мюндель,
Отчепись, народ честной!»