Дерендяев Дмитрий Сергеевич

Взаимодействие ананьинских групп Прикамья
(по материалам поселений)

[197]

Изучение различных форм взаимодействия между группами древнего населения всегда интересовало археологов. Определённый опыт в этом направлении имеется и в изучении ананьинской общности. В данном исследовании нами предпринята попытка проследить на основе поселенческих материалов некоторые формы и направления контактов прикамских ананьинцев в VIII-III вв. до н.э. внутри региона (включающего бассейны рек Камы и Вятки, Нижнюю и Среднюю Белую) и за его пределами.

Одним из источников при определении направлений контактов являются данные картографирования. На раннем этапе (VIII-VI вв. до н.э.) наиболее заселены были среднее течение р.Камы между устьями рр.Чусовая и Калиновка (54), среднее и нижнее течение р.Вятки (34). Меньше всего поселений в это время отмечено на Верхней Каме (14) и р.Белой (9). Учитывая расположение памятников в двух последних районах одиночно или скоплениями по два-три посёлка можно предположить, что их население принимало участие (в роли посредников) в обмене между ананьинцами других районов Прикамья с Уралом, северо-западными и южными регионами. Кроме того, вдоль камского правобережья расстояние между посёлками составляет несколько десятков километров, что допускает однодневный переход.

С V в. до н.э. обстановка меняется: от устья р.Чусовой до устья р.Вятки, а также на Средней и Нижней Белой поселения расположены достаточно густо, с некоторыми незаселёнными пространствами которые, возможно, являлись межплеменными зонами (Вечтомов А.Д.,1967, 1968; Дерендяев Д.С., 2001).

Пока нельзя с уверенностью говорить о степени заселённости бассейна р.Вятки во второй половине I тыс. до н.э., поскольку хронология вятских памятников основана главным образом на сильно фрагментированном керамическом материале. Более того, изменения, произошедшие в других районах Прикамья (за исключением территории западнее устья р.Вятки), свидетельствуют о резко возросшей численности населения. На р.Волге и Нижней Каме западнее р.Вятки в течение VI - начала V вв. до н.э. поселения покидаются населением. Большинство исследователей видят следующие пути миграции данного населения: север (Европейский Северо-Восток), восток (район устья р.Белой), запад (территория проживания городецко-дьяковского населения). Часть ананьинцев (постмаклашеевских по С.В.Кузьминых) с территории усть-камья смешалось с носителями текстильной керамики, отойдя южнее, до Самарской Луки, где оставило памятники белогорского типа (Кузьминых С.В.,2000). Л.И.Ашихминой (1999) отмечено дальнейшее взаимодействие этого нового населения Поволжья с ананьинцами Прикамья. На позднем этапе ананьина в орнаментации сосудов отмечено появление треугольных вдавлений, характерных для памятников белогорского типа. Подобный декор отмечен на сосудах Гремячанского поселения. Аналогичная керамика обнаружена также в ананьинских слоях городищ Сорочьи Горы (Марков В.Н.,1984) и Зуево-Ключевского I (раскопки Е.М.Черных).

Бассейн р.Вятки в данном случае выпадает из общего контекста: поселения здесь продолжают функционировать, но их численность резко падает. В данной ситуации с некоторой определённостью можно говорить лишь о переселении обитателей поселений бассейна р.Пижмы севернее – в район устья р.Чепцы. Интересно, что именно с этого времени наступает субатлантическая фаза голоцена, для которой характерно изменение климата в сторону [198] повышения температуры и уменьшения влажности. Это позволило обитателям пижемских поселений перейти на новую, возможно ранее заболоченную, территорию с новыми охотничьими угодьями. Выявление ананьинских материалов на ряде чепецких поселений (Иванов А.Г.,1995) дополняет картину: население данных посёлков могло, используя русла рек Вятки, Чепцы и Сивы, контактировать с обитателями ананьинских поселений на р.Каме. Городища нижнего течения р.Вятки, в свою очередь, можно рассматривать как транзитные пункты при обменных сношениях с южными районами Прикамья.

Связи прикамских ананьинцев с жителями дальних территорий фиксируются по керамическим и вещественным материалам поселений. Так, помимо собственно ананьинской, на поселениях встречаются фрагменты сосудов, относящиеся к другим культурам, а на инокультурных – ананьинские (Ашихмина Л.И.,1985 и др.). На наш взгляд можно расценить оба направления как взаимное проникновение отдельных групп зачастую в родственную (как минимум в лингвистическом смысле) среду. Данные передвижения могли быть связаны с участием в обмене с этносами Урала, юга и Европейского Севера. Наличие ананьинской керамики на инокультурных памятниках может быть обусловлено проживанием на данных поселениях её носителей – ананьинцев, возможно остававшихся на сезоны, когда дальнейшее продвижение было невозможно, поскольку маловероятно, что представители различных культур от Белого моря до Урала воспринимали орнаментацию, а главное ананьинские формы сосудов.

О дальних связях ананьинцев свидетельствуют обнаруженные на поселениях предметы вооружения, детали конской упряжи, украшения. Одним из свидетельств юго-восточного направления контактов является фрагмент рукоятки кинжала (?меча) с городища Грохань. Ближайшие её аналогии находятся на южно-сибирских памятниках раннего железного века. Причём, по мнению А.В.Збруевой (1947, с.62), изделие не было импортировано в Прикамье, а изготовлено на месте по заимствованной технологии. Последнее можно отнести и к другим артефактам.

Также в юго-восточном направлении видится источник неоднократно зафиксированных в Прикамье бронзовых наконечников стрел, ранее связываемых с савроматами, теперь – с иткульцами. Остаётся открытым вопрос о массовости потока зауральского населения в бассейны рек Камы и Белой, но его влияние безусловно ощутимо. Урал был одним из основных источников поступления в Прикамье меди, её сплавов и готовых изделий. Особое место среди инноваций, воспринятых и развитых ананьинцами занимает пермский звериный стиль, получивший широкое распространение с V в. до н.э. Его истоки видятся в скифо-сибирском искусстве.

Стоит вспомнить, что многочисленные свидетельства импорта в материалах памятников путало первых исследователей ананьина, относивших их к разным группам скифов (П.В.Алабин, К.И.Невоструев), мадьярам, скандинавам (Н.А.Толмачёв) или урало-сибирским этносам (П.Д.Шестаков).

Суммировав факты, можно заключить, что у ананьинцев были достаточно тесные контакты как в пределах Прикамья, так и далеко за его границами. К сожалению, пока достоверно можно говорить лишь о водных путях сообщений. Но, учитывая, что жителям региона уже была известна лошадь, можно предположить использование гужевого транспорта для передвижения по дорогам (тропам).

Список литературы:

  • Ашихмина Л.И.,1985. Культуры эпохи раннего железа в этногенезе народа коми// Труды ИЯЛИ Коми филиала АН СССР, вып.36.- Сыктывкар.
  • Ашихмина Л.И.,1999. Индоевропейские черты в финно-угорских культурах уральского региона в эпоху железа (по материалам керамики)// XIV УАС.- Челябинск.
  • Вечтомов А.Д.,1967. Периодизация и локальные группы памятников ананьинской культуры Среднего Прикамья// УЗ ПГУ, вып.148.- Пермь.
  • Вечтомов А.Д.,1968. К вопросу о племенной организации населения Среднего Прикамья в эпоху раннего железа// УЗ ПГУ, вып.191.- Пермь.
  • Дерендяев Д.С.,2001. К вопросу о группировке ананьинских поселений Прикамья// Сайт «Археомир» (первая публикация).
  • Збруева А.В.,1947. Городище Грохань// КСИИМК, вып.XVI.- М.-Л.
  • Иванов А.Г.,1995. Ананьинские памятники на Чепце// Проблемы эпохи бронзы и раннего железного века.- Казань.
  • Кузьминых С.В.,2000. Археологическое изучение ананьинского мира в XX веке: основные достижения и проблемы// Российская археология: достижения XX и перспективы XXI вв.- Ижевск.
  • Марков В.Н.,1984. Керамика городища Сорочьи Горы// Археологические памятники Нижнего Прикамья.- Казань.

Источник: Исторические истоки, опыт взаимодействия и толерантности народов Приуралья: Материалы Международной научной конференции.- Ижевск, 2002.- с.197-199.