Вызов

«Я должен сказать, что единственный человек, при котором я ни в своих действиях, ни в своих выражениях никогда не стеснялся, говорил все, что думал, со свойственной моему характеру резкостью и неделикатностью, был император Александр III. И никогда от него по этому поводу я не только не получил никакого замечания, но даже никогда не заметил ни в его фигуре, ни в выражении его лица, чтобы это ему было неприятно. Между тем эта моя черта, эта моя слабость – известная распущенность и резкость в речи – послужила главным основанием того, что я в конце концов никак не мог расположить к себе ни как к человеку, ни как к государственному деятелю ныне благополучно царствующего императора…»