Кадры

Будь у меня кадры, я бы их тоже переставлял.

Ситуация типа той, что была в эпоху реформ при Петре I, когда произошла смена кадров, когда назначались на посты совершенно новые, соответствующие новым задачам кадры, в ходе реформы 1861 года так и не возникла. Реформа 1861 года не стала реформой кадров…

Произошла кадровая революция, неопознанная и неосмысленная. Уровень мышления руководителей низового звена подскочил на порядок. И тут возникает, как говорит Генисаретский, проектная готовность. Человек еще не умеет проектировать, но он уже готов, чтобы его втягивали, у него уже достаточно широкий горизонт.

У меня был образ чиновника, который я для себя выстроил, и этот образ примерно, в общих чертах совпадал с тем, что Вы говорите. А реальное вхождение в социальную практику этот образ в значительной степени сломало. Сегодня число творческих людей в системе администраций гораздо выше, чем в системе науки, искусства и бизнеса. В этом я даю руку на отсечение как человек, которому приходится работать и с администрацией Президента России, и со многими другими. Основная драма как раз не здесь, а в бессилии этих людей, которые не могут, подобно ангелам, облетать все задачи и пытаться все их решить. Драма сегодня в уровне не исполнителей, а авторов и исполнителей в одном лице! В каком бы они поле не работали – в бизнесе, политике, экономике и в любой другой сфере.

«Граф Бобринский уговаривал меня переменить профессорскую карьеру на карьеру железнодорожного деятеля. Когда я на это согласился, то имел в виду поехать в С.-Петербург и выдержать там экзамен на инженера путей сообщения, что мне было очень легко сделать, так как я только что кончил курс в университете по математическому факультету, и мне следовало только немного заняться черчением и некоторыми специальными предметами, на что я мог употребить только несколько месяцев и, конечно, с успехом выдержал бы экзамен. Но меня удивило, что граф Бобринский против этого моего намерения страшно восстал. Он говорил, что именно потому-то он ко мне и обращается, что я не инженер путей сообщения, что он вообще считает большим злом эту касту инженеров путей сообщения, что в эксплуатации железных дорог есть такие отрасли, которые могут иметь будущность только тогда, когда во главе их не будут стоять узкие специалисты-инженеры (как, например, вся коммерческая часть и вообще все, что называется эксплуатацией железных дорог в тесном смысле этого слова, кроме части технической). Он мне говорил, что тогда в его глазах я утрачу ту ценность, которую до сих пор я имел как только что окончивший курс в университете человек с общим образованием вообще и математическим в частности, не зараженный никаким корпоративным, узким духом специалиста. Вместо того чтобы ехать в Петербург и тратить полгода времени на экзамены в корпусе путей сообщения, он предложил мне истратить полгода для изучения на практике железнодорожной службы, для того чтобы на практике же пройти все должности, начиная с низших должностей; он находил, что таким путем я основательнее ознакомлюсь с железнодорожной службой, чем если я поеду держать экзамен на инженера путей сообщения».

Вопрос. Извините, пожалуйста, но у меня создалось такое впечатление, что судьба России зависит от того, как много людей будет обладать этим проектным воображением. Однако из Вашей лекции я, в частности, взяла бы такое слово, как «я нашел», то есть мы находим этих людей как самородки, то есть можно найти, а можно и не найти. Так вот, мой вопрос следующий: что-нибудь делается для того, чтобы вырастить этих самородков?

В.Л. Глазычев. Вы правы, это пока происходит не так часто. Но только вырастить их пока тяжело, а вот найти можно и нужно.