Алексеев Владимир В.

И.В.Сталин и А.А.Богданов:
материалы для исследования проблемы

Тема статьи обусловлена выявленным автором сходством между сталинской социально-политической практикой и основополагающими философскими идеями А.А.Богданова. Соответственно, возникла необходимость обобщить и оценить уровень разработанности этого предположения в научной литературе. Соответственно, из всей обширной и разносторонней историографии по Богданову для данной публикации отобраны факты и тексты, касающиеся его отношений с И.В.Сталиным.

Первые высказывания Сталина о Богданове относятся к периоду дискуссий между Лениным и «тоже марксистами». Сохранились два письма Сталина с характеристикой этой полемики. В одном письме он предлагал развивать и конкретизировать диалектический материализм Маркса и Энгельса «в духе И. Дицгена, усваивая попутно хорошие стороны махизма». В другом утверждал, что Богданов «метко и правильно» отметил «некоторые промахи Ильича» в книге «Материализм и эмпириокритицизм» [1, с.613-616].

Эти сталинские соображения могли бесследно кануть в Лету, но события приняли иной оборот. В 1920-1923 гг. Богданов подвергается беспрецедентной по размаху критике (травле – по его собственной оценке) [2, с.39]. Судя по сохранившимся запискам, которыми обменялись Ленин и Сталин по поводу переиздания богдановского «Краткого курса экономической науки» на одном из совещаний 1920 года свою лепту в эту кампанию внес и будущий вождь [3, с.68]. И.В.Сталин выступал также против Пролеткульта [4, с.188], принимал активное участие в разборе дела антипартийной группы «Рабочая Правда», которая использовала в своих документах богдановские идеи [5, с.440].

С этого периода начинается магистральная – относительно Богданова – линия советской философии и других общественных наук. Всеобъемлющая критика его взглядов становится для советских исследователей чем-то вроде idée fixe. Опровергнутого В.И.Лениным, а затем многократно советскими учеными в 1920-х – нач. 1930-х гг., мыслителя преодолевали снова и снова, традиционно следуя в русле критики Богданова Лениным в работе «Материализм и эмпириокритицизм»; набирает темпы и другое направление: историография борьбы коммунистической партии с богдановщиной уже после смерти Ленина.

Итогом этой борьбы стала вышедшая в 1937 г. монография А.В.Щеглова – фундаментальное исследование философии и социологии Богданова и борьбы с ними В.И.Ленина и И.В.Сталина [3]. Богдановские философские и социологические концепции объявляются источником как меньшевистских течений (богостроительства, бойкотизма, отзовизма), так и буржуазных реставраторских теорий (Кондратьев, Чаянов), контрреволюционного троцкизма и правой оппозиции (Бухарин, Рыков). Правда, по мнению автора статьи, книга не так уж проста и прямолинейна, как считают современные авторы [6, с.27]. Уж слишком, усердно критикуемые богдановские концепции соотносятся с происходившими в СССР в конце 1920-х – нач. 1930-х гг. общественными процессами.

У И.В.Сталина прямых высказываний о Богданове немного. Из них следует, что Богданов был в свое время недурным большевиком [7, 370], но это время безвозвратно прошло [8, с.43]; что есть в партии такая тенденция: подменять марксизм богдановщиной [9, с.70, 64, 66] и др. Следует отметить, что именно И.В.Сталин (1926 г.) инициировал создание первого в мире Института переливания крови (Института борьбы за жизнеспособность), руководителем которого был назначен А.А. Богданов [2, с.137].

В связи с разоблачением «культа личности» предпринимаются слабые попытки обнаружить «богдановский след» в мировоззрении И.В.Сталина. Так, Б.Д.Спиртус, опираясь на итоги философских дискуссий в СССР 1920-х гг., обнаруживал во взглядах Сталина механистические тенденции [10], авторы ортодоксальной биографии В.И.Ленина [11, с.179-180] обвинили Сталина в сочувствии к махизму и Богданову на основании двух сталинских писем (к М. Цхакая и С.Г. Шаумяну) конца 1910-х годов по поводу выхода в свет «Материализма и эмпириокритицизма». Но это направление не получило дальнейшего развития.

Монографии Э.В.Ильенкова и А.И.Володина как бы подводят итог советским исследованиям о теориях и идеях А.А.Богданова.

Работа А.И.Володина [12] – типичное явление для основной тенденции – использует ряд новых фактов и документов (в частности, рукопись А.А.Богданова «Десять лет отлучения от марксизма»), но никак не переосмысляет сути оценки богдановских взглядов.

С работой Э.В. Ильенкова [13] дело обстоит иначе: разоблачая богдановские взгляды, он подводит к мысли (не конкретизируя, не называя имен), о том, что революционер, принявший богдановскую логику мышления, превращается в капризное существо, игнорирующее реальные противоречия жизни и пытающееся навязать ей свой произвол. Прочитавший книгу выдающегося советского философа серьезно и внимательно, понимает – она написана вовсе не для того, чтобы лишний раз обругать Богданова. Эта книга, хотя и достаточно абстрактный, но очень серьезный выход на осмысление сталинизма.

Прямолинейные и конкретные выводы из монографии Э.В.Ильенкова сделал удмуртский писатель Ф.Пукроков [14], утверждая, что сталинская социально-политическая практика есть махизм (в форме богдановского эмпириомонизма). Свои рассуждения он подкрепляет сопоставлением конкретных эпизодов из утопических романов А.А.Богданова со сталинскими действиями и содержанием книги-легенды «Беломорско-балтийский канал имени Сталина»: «Читаешь утопические романы Богданова, и даже оторопь берет: понимаешь, с какой скрупулезностью претворял Сталин идеи «марсианского» (то есть махистского) социализма Богданова» [14, с.159].

Но книга Ф. Пукрокова – художественная литература. Статью же А.Гангнуса [15] напечатал журнал «Новый мир». Современные исследователи наследия Богданова встретили ее в штыки, обвинив автора в «исторической спекуляции» [6, с.10]. А.Гангнус обнаруживает в социально-политической практике сталинизма «богдановский след» через эстетику А.В. Луначарского, утверждая, что именно в социалистическом реализме богдановщина взяла реванш у диалектического материализма. Вывод его статьи: «… Наряду с искусством и литературой соцреализма народятся экономика соцреализма, философия соцреализма, историческая наука соцреализма…» [15, с.162-163].

Очень характерно, что возрождение в последнее десятилетие 20-го века интереса к Богданову сопровождается, одновременно, резкой критикой монографии Э.В.Ильенкова [16, с.746] и едва ли не обвинением, что она – рецидив работы А.В.Щеглова.

Внимание к теоретическому наследию А.А.Богданова актуализируется во 2-й половине 1980-х годов и непрерывно растет. Издаются и переиздаются богдановские работы, о нем печатается множество статей и монографий. Но с возрождением интереса к нему дело тоже обстоит не просто: актуализация его идей диктуется отчасти объективными, отчасти идеологически-коньюнктурными причинами.

С одной стороны, ставится задача полного и объективного анализа личности Богданова и его интеллектуального наследия, освобождения его идей от односторонней, идеологически предвзятой, негативной оценки Г.В.Плехановым и В.И.Лениным. В Богданове видят крупного мыслителя, чьи идеи предвосхитили общесистемные подходы и кибернетику; возрождается интерес к Богданову в конкретных науках: системные исследования, экономика, социология, история, педагогика и др.; он – видный деятель российского социал-демократического движения, последовательный критик и оппонент Ленина [16].

С другой стороны, затушевывается тот несомненный факт, что ряд основополагающих философских идей Богданова оказал заметное влияние на формирование ряда тоталитарных идеологий 20-го века [17, с. 55]. Работы А.А.Богданова сейчас доступны и любой непредубежденный читатель без труда обнаружит в них авторитарно-тоталитарные тенденции.

Тема воздействия богдановских идей на сталинизм и вообще на советскую действительность возникает в дальнейшем уже в научных монографиях. Хотя, по прежнему, носит маргинальный характер.

Таково, например, исследование известного российского социолога А.И.Кравченко о Ф.Тейлоре и А.К.Гастеве [18], заложивших основы современной науки рационализации производства, оптимальной культуры труда. В книге много примечательного. Примечательно, что Александр Гастев, один из известнейших пролеткультовских поэтов, весь пронизанный богдановскими организационными идеями, никак с Богдановым не связывается, а рассматривается сам по себе как самостоятельный ученый и, отчасти, в связи с влиянием Ф.Тейлора. Примечательно, что автор добровольно-принудительно видит колоссальное сходство организационных идей Тейлора и Гастева с социально-политической практикой Сталина и изо всех сил пытается это сходство дезавуировать. Но его аргументы слабы, могут действовать лишь на тех кто хочет заблуждаться и, самое главное, парадоксальным образом ведут к тому же Богданову как пророку и предтече сталинизма.

Другой пример. Т.А.Никонова в работе о проективной модели «нового человека» в русской литературе 1900-1930-х годов рассматривает Богданова как автора одной из многих моделей, модели, оказавшей огромное влияние на русскую советскую литературу 1900-х – 1930-х гг.: «Многие из этих книжно выстроенных, но нежизнеспособных умозаключений мы увидим реализованными в нашем советском мировосприятии. Это и враждебность к «стихийному развитию», к жизненному потоку, противоречия которого со временем, по мысли А. Богданова, должны «все более возрастать» (не здесь ли источник сталинского тезиса об обострении классовой борьбы по мере строительства социализма?). Это и убежденность, что победа есть результат организационной работы (В.Маяковский: «Этот вихрь, /от мысли до курка, /и постройку, /и пожара дым /прибирала /партия /к рукам, /направляла, /строила в ряды»). Это и ненависть к человеческим несчастьям, какую М.Горький увидит и восхитится ею в Ленине, Человеке с большой буквы. И, наконец, печальное для всей нашей послереволюционной истории недоверие к крестьянину, убежденность в его якобы недостаточной способности к развитию. А.Богданов, например, мотивировал такое представление удаленностью крестьянина от ритмов городской жизни, от машинного производства: «Сравните … гибкую натуру городского работника-пролетария с деревянно-неуклюжею психикой крестьянина отсталой деревни» [19, с. 219].

В западной литературе А.А.Богданов состыковывается с И.В.Сталиным применительно к 1928-1933 гг. (идеи «впередовцев» о геноциде крестьянства и «старой» интеллигенции в связи с «великим переломом»). Так, известный израильский славист М.Вайсфельд в монографии «Писатель Сталин» с полным сочувствием цитирует работу М.Agursky «The Third Rome»: «Это не Троцкий и не Григорий Зиновьев впервые выдвинули идею геноцида русского крестьянства [осуществленную] в период коллективизации 1928-1933 гг., а Богданов, Луначарский, Горький и другие, причем [бывший «впередовец»] Менжинский как глава тайной полиции позаботился о ее практическом проведении» [20, с.246].

Попытки выявить связь между теориями Богданова и практикой Сталина не прекращаются, хотя и носят разрозненный, единичный характер, ориентируются на сходство отдельных философских или конкретных богдановских идей (но не концепции СОО) со сталинскими действиями. В то же время, современная историография в процессе исследований социально-экономических и политических событий в СССР 1920-х — 1930-х годов выявила характерные моменты социально-политической практики Сталина и при сопоставлении их с богдановской концепцией СОО обнаруживается поразительное сходство.

Вот почему, по мнению автора, можно говорить о вполне реальных перспективах поиска в сталинизме богдановских теоретических оснований (прежде всего концепции СОО).

Примечания

1. История философии в СССР. В 5-ти тт., т. 4. — М., 1971.

2. Неизвестный Богданов. В 3-х книгах. Под редакцией Г.А.Бордюгова. Кн.1.: А.А.Богданов (Малиновский). Статьи, доклады, письма и воспоминания. 1901-1928 гг.- М., 1995.

3. Щеглов А.В. Борьба Ленина против богдановской ревизии марксизма.- М., 1937.

4. Геллер М.Я., Некрич А.М. Утопия у власти.- М., 2000.

5. Сталин И.В. Соч., т. 5.

6. Гловели Г.Д., Фигуровская Н.К. Трагедия коллективиста // Богданов А.А. Вопросы социализма: Работы разных лет.- М., 1990.

7. Сталин И.В. Соч., т. 10.

8. Сталин И.В. Соч., т. 7.

9. Сталин И.В. Экономические проблемы социализма в СССР.- М., 1952.

10.Спиртус Б.Д. О механистических извращениях в советской философии и борьбе с ними в условиях переходного периода от капитализма к социализму // Крымский педагогический институт. Т. XXVIII. 1957.

11. Владимир Ильич Ленин. Биография. 2-е изд. М.,- 1963.

12. Володин А.И. «Бой абсолютно неизбежен». Историко-философские очерки о книге В.И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм».- М., 1985.

13 Ильенков Э.В. Ленинская диалектика и метафизика позитивизма. Размышления над книгой В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм».- М., 1980.

14. Пукроков Ф.П. Тайна трех иллюзий. Повесть – исповедь.- Ижевск, 1990.

15. Гангнус А. На руинах позитивной эстетики // Новый мир. 1988. N9.

16. Красный Гамлет: опыт коллективного анализа творческого наследия Александра Богданова // Вестник РАН. 1994. т. 64, N8.

17. Русская философия: Словарь. Под общей редакцией М.Маслина.-М., 1999.

18. Кравченко А.И. Классики социологии менеджмента: Ф.Тейлор, А.Гастев.- СПб., 1999.

19. Никонова Т.А. «Новый человек» в русской литературе 1900-1930-х годов: проективная модель и художественная практика.- Воронеж, 2003.

20. Вайсфельд М. Писатель Сталин.- М., 2001.

Источник: Актуальные вопросы развития социальных и гуманитарных технологий// Вестник Камского института гуманитарных и инженерных технологий.- 2006, N1.- с.32-37 (© Алексеев В.В., 2006-2007 ).