Карпова Наталья Леонидовна

Межэтнические контакты глазами современников:
славяне и скандинавы в IX – XI вв.
(на материале древнескандинавских саг)

Введение

Взаимоотношения России и Скандинавских стран насчитывают многовековую историю. Они носили различный характер – и военный (набеги, планомерные вооруженные акции), и мирный (торговля, межгосударственные дипломатические отношения, матримониальные связи, культурные контакты). Это зависело от исторического периода и от целей, преследовавшихся обеими сторонами.

В последние десятилетия возрос интерес ученых к изучению межэтнических контактов в их исторической динамике. Особенно актуальным становится вопрос освещения тех или иных явлений не с позиций современного человека, а с позиций их непосредственных участников. Иными словами, любопытно было бы посмотреть на удаленную от нас историческую эпоху глазами ее современников. В этой связи особый интерес представляют межэтнические контакты народов Северной и Восточной Европы эпохи становления раннегосударственных образований, формирования раннесредневековых этнических общностей, воссозданные по материалам письменных источников, а именно – на базе древнескандинавских саг.

Саговая информация о Восточной Европе

Исландские саги являются одним из источников по истории межэтнических контактов народов Восточной и Северной Европы. Было время, когда историческая наука считала их лишь выдумками средневековых авторов. Но сегодня сагам уже не отказывают в некоторой доле исторической правды.

При работе с сагами необходимо помнить ряд их особенностей, связанных со спецификой данного источника. Во-первых, их промежуточное положение между фольклором и литературой. Во-вторых, более внимательное отношение к географии Скандинавских стран, нежели к географии других регионов. В-третьих, хронологический разрыв между событием и временем записи саг. В-четвертых, генеалогический принцип построения хронологии¹.

Информации о Восточной Европе, по сравнению с информацией о других регионах, в сагах отведено не последнее место. Из всего многообразия упоминаний Древней Руси мы можем узнать, каким образом скандинавы представляли себе это государство и его правителей, как к ним относились (в сравнении с отношением к правителям других стран), какими представлены сами скандинавы, находившиеся вне своего Отечества и т.д.

Представляется интересным провести сравнительный анализ правителей Древней Руси и Скандинавии, какими они предстают перед нами в сагах. Для этого необходимо выделить критерии, по которым будет осуществляться это сравнение, а затем доступную нам информацию подвергнуть анализу, в результате которого должны получиться обобщенные образы правителей этих стран.

Сравнение конунгов Скандинавии Древней Руси можно провести по следующим критериям: во-первых, это генеалогия, которая играла большую роль в жизни средневекового общества; во-вторых, отношение к христианству, так как именно в это время, о котором идет речь в исследуемых сагах, и Русь, и Скандинавия были крещены; в-третьих, личные качества правителей, от которых зависело благополучие всего государства; в-четвертых, характеристика конунгов, как правителей, их отношение с подданными; в-пятых, место и роль княгини в разных странах; и, в-шестых, отношения между самими конунгами.

Генеалогия

Родственные узы в жизни скандинавов играли далеко не последнюю роль. Знание своих кровных и некровных родственников, а тем более своих предков, было нормой жизни. А если среди этих предков была выдающаяся личность, то это знание старались передавать из поколения в поколение. Данное стремление ярко выражено в сагах, где герои (это могут быть как представители знати, так и простые люди) ведут свою родословную в прошлое на 4-5 поколений.

В отличие от описания героев-скандинавов, в характеристике «русских» героев отсутствуют подробные генеалогические сведения. При появлении же в сюжете персонажей, связанных с конунгами Руси, нередко упоминаются их кровнородственные отношения со скандинавами. Так, например, в «Саге о сыновьях Магнуса Голоногого» из «Круга Земного» ничего не сказано о происхождении самого конунга Вальдимара из Хольмгарда, но о его супруге Гюде Старой говорится, что она была дочерью конунга англов Харальда, который, в свою очередь, являлся сыном Гудини².

Отношение к христианству

В конце Х-первой половине XI в. короли Олав Трюггвасон (995-1000 гг.) Олав Харальдссон (Олав Святой, 1014-1028 гг.) последовательно проводили политику искоренения самостоятельности местных князей, и важнейшим средством этой политики являлась христианизация, которая проводилась с большой решимостью и жестокостью³. В качестве примера можно привести следующие отрывки из «Саги об Олаве сыне Трюггви» и «Саги об Олаве Святом»:

1. «[Олав советуется со своими родственниками.] Он сказал, что собирается возвестить христианство во всей своей державе и ввести его в Норвегии или умереть […]. Конунг отправился на север Вика и потребовал, чтобы все люди приняли крещение, а тех, кто противился, он подвергал жестоким наказаниям, некоторых убивал, других велел покалечить, а еще других изгонял из страны»⁴.

2. «Здесь [в Наумделафюльки Олав Святой] приказывал зачитывать законы, в которых повелевал соблюдать христианство. Он грозился убить, искалечить или лишить имущества тех, кто не захочет подчиниться христианским законам. Многих конунг жестоко наказывал. Он велел одинаково наказывать людей и могущественных, и простых»⁵.

Естественно, что, считая Олава Трюггвасона одним из первых королей-христиан, автор саги мог приписать миссионерскую деятельность и за пределами Норвегии, в тогда еще языческих странах. Так как свои юношеские годы Олав провел на Руси, то вполне разумно, по мнению автора саги, что он, уже будучи христианином, возвращается сюда, чтобы проповедовать истинную веру. Вальдимар, конунг Руси, является ярым язычником, категорически выступает против. Но, поддавшись уговорам как Олава, так и своей жены, принимает крещение, после чего был крещен весь народ. Таким образом, скандинавский конунг выступает по отношению к конунгу Руси «наставником» в принятии новой веры⁶.

Личные качества правителей

В Скандинавии существовал идеальный образ правителя страны, элементы которого можно проследить по сагам. К обязательным чертам характера такого правителя относились физическая красота, мужество, сила, воинская доблесть, щедрость, удачливость. В противном случае конунг не считался достойным своего звания. Являясь главным героем саги, скандинавский конунг практически всегда соответствовал сложившемуся идеалу. Так, например, характеристика, данная Олаву конунгу в «Саге об Олаве Святом»: «Олав, сын Харальда, был невысок, коренаст и силен. Волосы у него были русые, лицо широкое и румяное, кожа белая, глаза очень красивые, взгляд острый, и страшно было смотреть ему в глаза, когда он гневался. Олав владел многими искусствами: хорошо стрелял из лука, отлично владел копьем, хорошо плавал. Он был искусен во многих ремеслах и учил других. Его прозывали Олавом Толстым. Говорил он смелее и красиво. Он рано стал умным и сильным, как настоящий мужчина. Все родичи и знакомые любили его»⁷.

Но можно встретить образ конунга, далекого от совершенства. Примером служит описание Олава, конунга Швеции, каким он представлен в «Саге об Олаве Святом» в «Круге Земном». Олав Шведский выступает перед нами высокомерным, неприветливым, грубым правителем, который к тому же не собирается сдержать свое обещание Олаву Норвежскому – выдать за него свою дочь, данное перед всем народом⁸.

Героизация конунга ведет к тому, что не только его противники, но и его друзья уступают ему в важнейших для характеристики конунга качествах: им не достает отваги или силы, щедрости или удачи. Их недостатки оттеняют достоинства конунга. Отсюда проистекает частое изображение Ярослава Мудрого нерешительным и скупым господином. Примером могут служить отрывки из «Саги об Эймунде»:

1. «Но не стало жалованья от конунга [скандинавам от Ярицлейва], и думает он, что ему теперь дружина не так нужна, раз тот конунг [Бурислав] пал и во всей его земле казалось мирно»⁹.

2. «[Разговор Ярицлейва с Эймундом] Я думаю, что ваша помощь теперь не так нужна, как раньше, а для нас – большое разорение давать вам такое большое жалованье, какое вы назначили»¹⁰.

В средневековом обществе удачливость была одним из наиболее желаемых качеств для человека и, соответственно, очень ценилась. А для правителя она была просто необходима, так как от этого зависело многое: благоприятные природные условия (без стихийных бедствий), благосостояние простых жителей страны, исход сражения и т.д. Удача правителя распространялась и на его приближенных. В противном случае он считался плохим и не заслуживал уважения и подчинения ему.

Это нашло свое отражение в сагах. Например, эпизод об обороне города войсками Ярицлейва и Эймунда против Бурислава. Ярицлейв не смог отстоять ворота, которые он защищал, враги ворвались в город. Ко всему прочему, он был тяжело ранен. Когда же к нему на помощь пришел Эймунд. Ситуация резко изменилась. В итоге – победа одержана благодаря удаче и храбрости скандинавского конунга¹¹.

В соответствии с представлением об идеальном конунге показана в сагах и деятельность скандинавов за пределами своей родины. Вне зависимости от возраста герой саги принимает активное участие в происходящих в государстве событиях. Не ожидая специальных указаний от конунга Руси, он предпринимает определенные действия, направленные на достижение поставленной цели, или первым предлагает свои услуги.

Конунг Руси, в свою очередь, только указывает те сферы деятельности, где необходима помощь героя – скандинава, или ждет помощи и предложений от него, как показано в «Саге об Олаве Трюггвасоне» монаха Одда и «Саге об Эймунде»¹².

Из четырех норвежских конунгов, оказавшихся в разное время на Руси, двое – Олав Трюггвасон и Харальд Сигурдарссон – становятся воеводами (хевдингами) и возвышаются на воинской службе русскому князю, совершая немало победоносных кампаний. А Олав Харальдссон несет оборону Англии, помогая сыновьям Адальрада конунга вернуть себе престол (но неудачно).

Иноземные конунги имели свои дружины и средства на их содержание, которые получали от местных правителей. В основном они несли пограничную службу, давая сражения недругам того государства, на службе которого они находились¹³.

Характеристика конунгов как правителей, их отношения с подданными

Опять-таки в соответствии с представлением об идеальном правителе скандинавский конунг в сагах довольно самостоятелен в принятии решений по тем или иным вопросам, в управлении государством. Хотя зачастую рядом с ним и находится человек, отличающийся своей честностью и мудростью, который, если конунг того пожелает, может высказать свое мнение или дать совет по какому – либо вопросу, но окончательное решение всегда остается за конунгом. Так, в «Саге об Олаве Святом» Олав конунг советуется с мудрыми людьми при установлении законов, а Сигват скальд предлагает свои услуги во время конфликта со шведским конунгом¹⁴.

Отношения конунга с дружиной изображены несколько иначе. Дружина являлась той силой, на которую конунг мог рассчитывать в любой момент. Поэтому она должна была состоять из людей проверенных, дисциплинированных, верных своему господину¹⁵. Но и конунг имел определенные обязательства перед ней: в трудных ситуациях, когда необходимо сделать шаг, от которого зависела судьба не только самого конунга, но и его людей, он должен был обсудить этот шаг со своей дружиной. Последняя иногда могла и изменить решение конунга своими доводами в пользу другого варианта. В «Саге об Олаве Святом» есть эпизод, когда Ярицлейв и Ингигерд предлагают Олаву остаться на Руси. Олав советуется со своей дружиной, которая его отговаривает и убеждает вернуться на родину, что в скором времени и происходит¹⁶.

Помимо дружины приближенными к конунгу людьми были ярлы. Они являлись его наместниками на отдельных территориях. В их функции входило поддержание порядка и законности в фюльке, сбор налогов и податей. У них в подчинении находилось несколько херсиров (военных предводителей). В обязанности и тех, и других включалась поставка воинов для конунга (отличие было лишь в количестве воинов). Некоторые ярлы благодаря милости правителя становились очень могущественными людьми¹⁷.

Отношения конунга с бондами в изображении саг выглядят несколько противоречивыми. С одной стороны, находясь перед необходимостью получить в стране власть или завоевать ее вновь, конунг нуждался в том, чтобы в каждом фюльке население признало его правителем. Для этого он использовал просьбы, обещания, подкуп, как это показано в «Саге о Хаконе Добром»¹⁸. Если бонды чувствовали в себе силу, то могли открыто выступить против него и даже прогнать, что и произошло с Олавом Трюггвасоном в «Саге об Олаве сыне Трюггви¹⁹.

С другой стороны, имея перевес в силе или используя другие рычаги давления, конунг мог принудить бондов исполнить то, что он от них требовал. Так, после того, как бонды воспротивились принятию крещения и угрожали Олаву расправой, конунг, используя хитрость, лишил бунтовщиков их предводителя. Тогда им ничего не оставалось, как подчиниться²⁰.

На Руси дело обстояло иначе. Саги знакомы, в основном, только с двумя «русскими» правителями: это Вальдимар (Владимир Святославич) и Ярицлейв (Ярослав Мудрый). Отношения к ним саг различно. Вальдимар предстает перед нами человеком мнительным, склонным поддаваться уговорам более настойчивых людей (будь то его жена или приближенные). Так, в «Саге об Олаве сыне Трюггви» княгиня добилась своими уговорами от Вальдимара обещания помощи юному Олаву Трюггвасону. Но это не помешало Вальдимару через некоторое время заподозрить его в тайных помыслах против себя, поверив наговорам²¹. В то же время он упорствует в своем отношении к христианству²². Его с трудом удалось переубедить, и главная заслуга в этом принадлежит его жене.

Что касается Ярицлейва, то он изображен более самостоятельным, хотя тоже нередко прибегающим к советам своего окружения. Так, например, он нанимает на службу Эймунда для того, чтобы он не только помог ему действием, но и советом²³.

Но Ярицлейв уже не выглядит таким упрямым с одной стороны и беспомощным – с другой, как показан Вальдимар. Скандинавские саги относятся к нему более уважительно. Так, в «Саге об Эймунде» Ярицлейв назван «хорошим правителем и властным»²⁴.

Об отношениях русского конунга с подданными известно немного. В сагах неоднократно упоминается факт правления в Альдейгьюборге (Ладоге) и прилегающей к нему области скандинавского конунга или ярла²⁵. Помимо этого упоминается Алаборг, находящийся в даннической зависимости от Альдейгьюборга. Правитель последнего мог отдать на воспитание ярлу Алаборга своего наследника²⁶.

В дружину русский конунг, как и скандинавский, выбирал лучших людей. В «Саге об Олаве сыне Трюггви» из «Круга Земного» упоминается о том, что и у жены конунга была своя дружина и средства на ее содержание²⁷. Как и в Скандинавии, на Руси сагам известно народное ополчение в лице «рати бондов»²⁸.

Место и роль княгини

Немало места в сагах уделено роли княгини, как при решении каких-либо государственных вопросов, так и ее влиянию на правителя. В скандинавском обществе женщина появляется на политической арене, если судить по сагам, в двух случаях: когда становится совершеннолетней или, будучи вдовой, не имеет родственников–мужчин. Ярким примером может служить вдова конунга Эйрика Кровавая Секира Гуннхильд. Она не только давала советы своим сыновьям, но и активно вмешивалась в управление страной²⁹.

На Руси деятельности княгини саги уделяют больше внимания. Во-первых, дается характеристика ее личных качеств: внешняя красота, ум, умение врачевать. Примером этого служит отрывок из «Саги о Стурлауге Трудолюбивом»: [Дочь конунга Альдейгьюборга Ингвара Ингибьерг] внешностью была красивее любой женщины, быстра умом, хороший лекарь»³⁰.

Во вторых, жена конунга всегда в чем-либо превосходит самого конунга, часто дает ему советы, имеет на него влияние (всегда может уговорить его, если ей это необходимо). В качестве примера можно привести отрывок из «Саги об Олаве Трюггвасоне» монаха Одда: [По Гардарики ходили слухи, что в стране появился какой-то важный человек, хотя и молодой]. А так как Аллогия княгиня была мудрейшей из женщин, то ей показалось все это очень важным. Попросила она тогда конунга в прекрасных словах, чтобы он велел собрать тинг и чтобы люди сошлись туда из всех ближайших волостей, и говорит она, что придет туда «и распоряжусь так, как мне хочется. Конунг так и сделал»³¹.

В третьих, княгиня не сидит бездеятельно, если конунг находится в затруднительном положении или кому-либо требуется ее помощь. Например, в ситуации, когда Сигурд, дядя Олава Трюггвасона, просит защитить своего племянника, то Аллогия берет его под свою защиту и вызывает к себе вооруженных людей³².

Другой яркий пример. Когда Эймунд конунг ушел от Ярицлейва конунга к его брату Вартилаву из-за неуплаты жалованья, Ингигерд (жена Ярицлейва) говорит своему мужу о том, что у него еще будут из-за этого неприятности. Чтобы их избежать, она решается на встречу с Эймундом. Во время их разговора ее люди пытаются его схватить, но хитрость не удается³³. Когда Ингигерд попадает к Эймунду в плен, то соглашается выступить посредником в мирных переговорах между Вартилавом и Эймундом – с одной стороны и Ярицлейвом – с другой³⁴.

Что касается передачи Ярицлейвом Альдейгьюборга в качестве приданого Ингигерд, о чем говорится в «Саге об Олаве Святом», то подобный мотив можно встретить и в «Саге об Олаве сыне Трюггви» в «Круге Земном», когда Тюри, сестра датского конунга Свейна, получает в приданое не только имущество умершей жены своего брата, но и земельные владения в государстве будущего мужа³⁵.

Таким образом, княгини в сагах, как скандинавские, так и русские, играют не последнюю роль в происходящих событиях. Им приписывается большое влияние на правителя государства м активное вмешательство политическую жизнь.

Отношения между конунгами

Удержать власть в средневековом обществе было занятием не из легких. То и дело возникали ситуации, когда проявлялось недовольство населения проводимой правителе политикой. Тогда конунг вынужден был покидать свою страну и искать убежища в дружественном ему государстве.

По тем или иным причинам уехали из Норвегии Гуннхильд с сыновьями в Данию, ярл Эйрик в Швецию, ярл Хакон в Англию. Все они были хорошо там встречены, получили пожалования для содержания не только себя, но и своей дружины³⁷.

Не была исключением и Русь. Как было уже сказано, здесь побывало 4 скандинавских конунга: Олав Трюггвасон, Олав Харальдссон, Магнус Олавссон, Харальд Сигурдарссон. Все они были в почете, имели владения, доход с которых шел на содержание их самих и дружины. Помимо этого, они несли службу (кроме малолетнего Магнуса)³⁸. Магнус сын Олава Святого был оставлен своим отцом на воспитание Ярицлецву конунгу³⁹.

Подобную ситуацию можно встретить и в «Саге о Харальде Прекрасноволосом» в «Круге Земном». Харальд конунг посылает своего сына Хакона на воспитание к Адальстейну, конунгу Англии⁴⁰. В Скандинавии считалось, что тот, кто воспитывает чужого ребенка, менее знатен, чем отец этого ребенка. Возможно, так саги показывали свое отношение к иностранным правителям.

На русской службе состояли не только скандинавские конунги, но простые скандинавы. Например, в «Саге об Олаве Трюггвасоне» монаха Одда рассказывается о Сигурде Эйрикссоне, дяде Олава, который имел высокое положение на Руси, занимался сбором дани⁴¹. Саги сообщают о большом уважении к ним русских конунгов. Они ценились за свою храбрость, ловкость, мудрость. Так об этом говорит сам Ярицлейв в «Саге об Эймунде»: «[Разговор Ярицлейва конунга с Эймундом.] Нам очень нужна от вас помощь и совет, потому что вы норманны – мужи мудрые и храбрые.»⁴². Но это не помешало, например, Вальдимару заподозрить Олава в недоброжелательстве по отношению к себе, а Ярицлейву не выплачивать вовремя жалованье Эймунду⁴³.

Несмотря на кажущийся мирный характер отношений между скандинавскими и русскими конунгами, не обходилось и без военных столкновений, особенно во время правления Вальдимара конунга. Ярким примером этого служат набеги ярла Эйрика на Альдейгьюборг и ярла Свейна на Гардарики, когда были сожжены города и погибло много людей⁴⁴. Но во время правления Ярицлейва конунга подобных набегов не отмечается.

Таким образом, перед нами вырисовываются два обобщенных образа правителя: конунга Скандинавии и конунга Руси. Первый предстает ярым приверженцем христианства, храбрым, находчивым (в сочетании с хитростью), удачливым, талантливым предводителем, активно действующим в любых ситуациях. Принимая решения, он может советоваться с приближенными, но последнее слово всегда остается за ним. Конунг прислушивается к мнению своей дружины, так как от их взаимодействия зачастую зависит судьба самого конунга. В противоречиях с правителем Руси он всегда выглядит более благородным и разумным в своих действиях.

В образе же конунга Руси необходимо выделить два момента: это образ Вльдимара и образ Ярицлейва. Вальдимар упрям в своем язычестве, несамостоятелен в принятии любых решений, подозрителен. Ярицлейв представлен несколько иначе. Он уже сторонник христианской религии. Скандинавы относятся к нему с большим уважением, считая его хорошим и умным правителем, но очень скупым, что не портит их отношений.

Заключение

Тесные связи Древней Руси и Скандинавии оставили многочисленные следы в древнескандинавской письменности. Подавляющее большинство этих сведений относится к концу X – первой половине XI веков.

Характер саговой информации о Восточной Европе весьма разнообразен: от «точечных» упоминаний до развернутых повествований. Нередки сообщения о походах скандинавов на восток: они либо включаются в цепь военных приключений, либо выступают в качестве элемента положительной характеристики конунга. Наряду с этим, саги содержат рассказы о службе скандинавов в дружинах русских князей, пространно повествуют о пребывании на Руси 4 норвежских конунгов, что подтверждается и сопутствующими скальдическими стихами.

Проанализировав сообщения саг о взаимоотношениях скандинавских конунгов с правителями Руси, можно выявить общую установку: норвежские конунги, чтобы быть достойными своего высокого положения, должны были обладать определенным набором качеств и превосходить в этих качествах всех без исключения в своей стране и тем более за ее пределами. Поэтому не только их противники, но и друзья в чем-либо им уступали. Их недостатки оттеняли достоинства конунга. Отсюда проистекает частое в королевских сагах изображение русских князей нерешительными и слабыми правителями.

Подводя итог всего вышеизложенного, нужно добавить одну немаловажную деталь. Сведения о Руси включаются в общее повествование лишь в тех случаях, когда в этом есть сюжетная или композиционная необходимость. Сведения эти – отрывочные, крайне разрозненные, зачастую недостоверные, необходимо собирать в сагах по крупицам. К этому добавляется еще одно обстоятельство: в отношения с Восточной Европой вступали в основном шведы и датчане, между тем как королевские саги исключительно исландско-норвежского происхождения.

Примечания

1. Подробнее см. Мельникова Е.А., Глазырина Г.В., Джаксон Т.Н. Древнескандинавские письменные источники по истории Европейского региона СССР. // Вопросы истории. 1985. 10.

2. Снорри Стурлусон. Круг Земной. М., 1980. с.490.

3. Гуревич А.Я. «Круг Земной» и история Норвегии. // Снорри Стурлусон Указ. Соч. с.622.

4. Снорри Стурлусон. Указ. Соч. с.133.

5. Там же, с.252.

6. Рыдзевская Е.А. Древняя Русь и Скандинавия.IX-XIV вв. (материалы и исследования). М., 1978. с.35-36.

7. Снорри Стурлусон. Указ. Соч. с.168.

8. Там же, с.228.

9. Рыдзевская Е.А. Указ. Соч. с.94.

10. Там же.

11. Там же, с.96.

12. Там же, с.33, 94, 97.

13. Снорри Стурлусон. Указ. Соч. с.110, 173, 178 – 179, 402.

14. Там же, с.196, 230.

15. Там же, с. 155.

16. Там же, с. 340.

17. Там же, с. 44.

18. Там же, с. 67.

19. Там же, с. 139.

20. Там же, с. 141-142.

21. Там же, с. 101, 110-111.

22. См. выше.

23. Рыдзевская Е.А. Указ. Соч. с.91.

24. Там же, с.91.

25. Там же, с.103; Снорри Стурлусон. Указ. Соч. с.234-235.

26. Глазырина Г.В. Исландские викингские саги о Восточной Европе. (тексты, переводы, комментарии). М., 1996. с.51, 59.

27. Снорри Стурлусон. Указ. Соч. с.101, 111.

28. Рыдзевская Е.А. Указ. Соч. с.95.

29. Снорри Стурлусон. Указ. Соч. с.67, 87, 89.

30. Глазырина Г.В. Указ. Соч. с.165.

31.Рыдзевская Е.А. Указ. Соч. с.32.

32. Снорри Стурлусон. Указ. Соч. с.101.

33. Рыдзевская Е.А. Указ. Соч. с.101.

34. Там же, с.103.

35. Снорри Стурлусон. Указ. Соч. с.139.

36.Там же, с.72, 152.

37. Там же, с.173, 181.

38. Там же, с.110, 335, 340, 402; Рыдзевская Е.А. Указ. Соч. с.33.

39. Снорри Стурлусон. Указ. Соч. с.377.

40. Там же, с.64.

41. Джаксон Т.Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (с древнейших времен до 1000 г.): тексты, переводы, комментарии. М., с.147.

42. Рыдзевская Е.А. Указ. Соч. с.92.

43. Там же, с.94, 96; Снорри Стурлусон. Указ. Соч. с.110-111.

44. Там же, 153, 195.

Источник: авторская рукопись (© Карпова Н.Л., 2004).