Дерендяев Дмитрий Сергеевич

Исследования Зуево-Ключевского I городища

Зуево-Ключевское I городище расположено в 1 км к юго-западу от деревни Зуевы Ключи Каракулинского района Удмуртии и занимает треугольной формы мыс коренной террасы правого берега Нижнекамского водохранилища (р.Кама). Высота мыса 18-20 м. Площадь памятника более 30 тыс. кв.м. С напольной стороны городище укреплено дуговыми валом и рвом перед которыми имеется сильно оплывший и разрушенный вспашкой второй вал, который в настоящее время не определяется визуально. Размеры основного вала: длина до 150, ширина 8, высота 2,5 м. Ров достигает в ширину 5 м, при глубине 2,5 м.

После обнаружения в 80-х гг. XIX в. А.А.Спицыным городище много раз исследовалось разведочными группами, в результате чего была установлена предварительная датировка и характер памятника. Раскопки Зуево-Ключевского I городища, проведённые в 1969-72 и 1975 гг. (Р.Д.Голдина, В.Ф.Генинг, Л.И.Ашихмина) дали весьма интересный материал. В эти годы исследовались северная, северо-восточная и юго-восточная части площадки памятника.

Наиболее древний слой был обнаружен в юго-восточной части памятника, где был исследован могильник чирковской культуры XV-XIV вв. до н.э., состоявший из 25 могил (Голдина Р.Д., 1996, с.58, 59). Костяки погребённых в большинстве случаев не сохранились. В могилах обнаружены отщепы, скребки, каменные наконечники стрел, обломки тигля и фрагменты керамики. Самой интересной находкой является медный двулезвийный нож, длина которого 18, ширина лезвия 4 см (по материалам Р.Д.Голдиной). По С.В.Кузьминых и Е.Н.Черных данный нож отнесён нами к типу НК-14 (Черных Е.Н., Кузьминых С.В., 1989, с.101, 102).

Позже, в XIV-XII вв. до н.э., на северной окраине мыса располагалось поселение луговской культуры (по Л.И.Ашихминой): обнаружены остатки пяти полуземляночных жилищ площадью 25-72 кв.м, три из которых были соединены переходами, а также фрагменты глиняной посуды с геометрическим орнаментом (треугольники, ромбы, ёлочка), нанесённым гребенчатым штампом или резными линиями (Голдина Р.Д., 1996, с.62, 63; Работы УО НКАЭ, 1971).

К сожалению данная часть площадки памятника сильно разрушается, что наносит урон целостному изучению всего городища.

Полученные в результате раскопок сведения делают обоснованным утверждение о преимущественном функционировании городища в ананьинскую эпоху, о чём говорит мощность этого культурного слоя и распространение его по всей раскопанной площади, причём временем максимального использования площадки памятника следует считать VI-III вв. до н.э., когда были возведены земляные (а предположительно и деревянные) фортификации. В раннеананьинское же время (VIII-VI вв. до н.э.), как и в эпоху бронзы использовалась лишь северная часть мыса, где зафиксированы остатки трёх раннеананьинских жилищ. Очертания позднеананьинских сооружений обнаружены как в северной, так и в юго-восточной частях площадки городища (Ашихмина Л.И., Генинг В.Ф., 1986).

С религиозной жизнью ананьинцев связаны жертвенные комплексы, зафиксированные при раскопках 1970-х гг. как на северных, так и на юго-восточном раскопах. Так в 1975 г. в северной части мыса был обнаружен жертвенник, состоявший из шести черепов баранов (Ашихмина Л.И., 1976).

Чегандинский (пьяноборский) культурный слой на городище сильно испорчен или уничтожен распашкой территории памятника и представлен в основном фрагментами керамики, очагами, хозяйственными ямами и нечёткими очертаниями нескольких сооружений.

В юго-восточной части площадки памятника в 1971 году обнаружены остатки небольшого поселения XVII-XVIII вв., датированного по находкам удил, кос, рыболовного крючка и другим артефактам (Работы УО НКАЭ, 1971; Материалы Р.Д.Голдиной).

В 1997-98 гг. раскопки городища проводились отрядом Камско-Вятской археологической экспедиции Удмуртского университета под руководством Е.М.Черных. Было разбито три раскопа, включённых в общую сетку: два в северной части площадки (XV, XVII), один – в южной (XVI). Общая их площадь составила 679,5 кв.м.

Сведения, полученные в результате раскопок последних двух лет подтверждают, а в ряде случаев значительно расширяют представление о данном памятнике, сложившееся еще в 1970-е годы.

Сохранность культурного слоя на городище нельзя назвать идеальной из-за неблагоприятного воздействия природы (размыв склонов и площадки памятника талыми и дождевыми водами и т.д.) и хозяйственной деятельности человека (в первую очередь работы, связанные с нефтедобычей). Прежде всего эти факторы сказались на сохранности чегандинского, самого верхнего культурного слоя, о наличии которого на городище можно судить по глубоким хозяйственным ямам и фрагментам глиняной посуды в ананьинском слое.

Ананьинский культурный слой зафиксирован непосредственно под дерново-пахотным слоем и в верхней своей части представлен слоем плотной супеси с включениями гальки, раковины, известняковой крошки. Ниже следовали напластования различного цвета: от чёрного углистого до светло-серого песка. Обращает на себя внимание наличие в ананьинском слое напластований с различной степенью насыщенности золой вплоть до прослоек чистой золы. В ананьинском культурном слое зафиксированы остатки сооружений, глиняные очажные вымостки, зольники, хозяйственные ямы и столбовые ямки, собрана многочисленная коллекция фрагментов керамики и вещей.

На северных раскопах (линии К, 17-18, уч.Е/19-20) , был отмечен слой эпохи поздней бронзы (луговской), перемешанный с ананьинским предположительно в ходе хозяйственной деятельности ананьинского населения (например при расчистке территории поселения etc.) и представленный несколькими фрагментами керамической посуды. Общая мощность культурных напластований достигала 0,8 м, в ямах – до 1 м и более.

В ходе раскопок были выявлены остатки 14 сооружений, 11 из которых – на северных раскопах. Все сооружения можно по глубине фиксации не превышающей 0,3 м интерпретировать как наземные, за исключением сооружения VIII раскопа XV, котлован которого достигает в глубину 0,82 м. Исследованные сооружения подпрямоугольной в плане формы, ориентированные длинной осью по линии СЗ-ЮВ или СВ-ЮЗ примерно в равном соотношении. Площадь сооружений от 11 (сооружение VI раскопа XV) до более чем 81 кв.м (сооружение раскопа XVI, СВ часть уходит в стенку раскопа). Однако, этот показатель условен, так как полностью изучены остатки пяти сооружений (в том числе I и V раскопа XV). В пяти изученных сооружениях зафиксированы очаги на глиняных вымостках. Жилой характер установлен для сооружений I, II, V раскопа XV. Сооружение раскопа XVI по сопутствующим находкам костей животных и жертвенникам можно определить как культовое.

Особый интерес вызывают обнаруженные на городище жертвенники. Новые их находки более полно раскрывают данные раскопок прошлых лет и уточняют, в совокупности с другими данными, планиграфию поселения.

Как уже отмечалось выше, жертвенные комплексы были зафиксированы как на южной, так и на северной частях площадки памятника. Но за редким исключением они представляли собой скопления костей животных, расположенных вне всякой последовательности. Подобные жертвенники были обнаружены и при последних раскопках: череп медведя (раскоп XVI, уч.х/27, гл.30-40), скопление костей и керамики (раскоп XVI, уч.х/28, гл.30-40), челюсти животного (раскоп XVII). Наиболее интересный жертвенник состоял из черепа лошади в центре зольника, слой которого был насыщен более мелкими костями.

Находки представлены в основном фрагментами глиняной посуды, которых насчитывается порядка шести тысяч. Подавляющую часть в керамическом комплексе составляют фрагменты ананьинских сосудов, но имеются также фрагменты керамики луговского и чегандинского облика. Один фрагмент отнесен к городецкой культуре, для одного культурная принадлежность не установлена. Форма восстанавливается для 147 сосудов.

Ананьинские сосуды изготовлены вручную, техникой ленточного налепа. Обжиг – костровой, о чём свидетельствует неравномерность окраски сосудов. В коллекции керамики превалируют сосуды светлых оттенков серого и коричневого цветов, но есть так же чёрные и оранжевые (кирпичного цвета). Обычная толщина стенок для ананьинских сосудов 0,3-0,8 см, реже – до 1 см. Размеры и форма отдельных фрагментов говорит о том, что принадлежали они сосудам различных типов: от небольших, диаметром горловины до 10 см, до крупных горшковидной формы, диаметром по венчику 30 см и более. Из общей массы фрагментов керамики орнаментировано более 40%. Чаще других встречается ямочная техника орнаментации: ямки круглой, реже овальной или квадратной формы. Часть сосудов имеет с внутренней стороны «жемчужины». Несколько реже ямок встречаются шнуровые оттиски, а единично – резные и гребенчатые узоры. На конкретных сосудах эти способы орнаментации встречаются как отдельно, так и в сочетании друг с другом. По совокупности признаков ананьинский комплекс керамики датирован V-IV вв. до н.э.

Вещевой комплекс состоит из различных предметов, изготовленных из глины, камня, кости, металлов.

Изделия из глины представлены фигурками, литейными формами, тиглями, бусиной, «лепёшками», характерными для позднеананьинского-пьяноборского времени, пряслицами, одно из которых густо орнаментировано ямками, что не находит аналогов в материалах других ананьинских памятников Прикамья. Единично представлено пряслице, изготовленное из камня.

Камень использован также в качестве отбойников, зернотёрок, точил. Интересны два предмета, функциональное назначение которых пока не установлено. По данным геологов изготовлены они из малинового высокотвёрдого кварцито-песчаника, происходящего с Южного Урала.

Из кости сделаны шила, трёхгранный наконечник стрелы, пряжка, лопатка-тупик. Встречен также обработанный рог.

Обнаружены и изделия из металлов: три бронзовых втульчатых наконечника стрел, датируемых по сарматским материалам V-III вв. до н.э., медная накладка, железный нож ананьинского типа с выгнутой спинкой и два обломка железных ножей.

В результате последних раскопок подтвердились уже имевшиеся сведения о городище: 1. Преимущественное его функционирование в ананьинскую эпоху; 2. Чегандинский слой слабо фиксируется или уничтожен; 3. Жертвенные комплексы встречаются как на южной, так и на северной окраинах площадки памятника.

Новые материалы с достаточной долей уверенности позволяют говорить о планиграфическом устройстве городища в ананьинское время: северная часть мыса носила жилой характер, южная использовалась как место расположения религиозного центра.

Список литературы:

• Ашихмина Л.И. Исследования Зуево-Ключевского I городища// Археологические открытия 1975 года.- М., 1976.- с.158;
• Ашихмина Л.И., Генинг В.Ф. Ананьинские жилища Зуево-Ключевского I городища// Памятники материальной культуры на Европейском Северо-Востоке.- Сыктывкар, 1986.- с.54;
• Голдина Р.Д. Силуэты растаявших веков.- Ижевск: Удмуртия, 1996.- 212 с. + вкл.;
• Работы УО НКАЭ// АО 1971 года.- М., 1972;
• Черных Е.Н., Кузьминых С.В. Древняя металлургия Северной Евразии (сейминско-турбинский феномен).- М.: Наука, 1989.- 320 с., илл.

Источник: XXXI Урало-Поволжская археологическая конференция студентов, аспирантов и молодых учёных (УПАСК): Тезисы докладов.- Самара: Самарский университет, 1999.- с.37-38.