Ухов Сергей

История Вятки как часть
этнической истории восточной Европы

3. Направления исследований

3.2. Данные топонимики

3.2.1. Языковая принадлежность топонимов

3.2.1.3. Тюркские языки

Тюркские языки, языки многочисленных народов и народностей России, Турции, Азербайджана, Казахстана, Киргизии, Туркмении, Узбекистана, а также некоторой части населения Ирана, Афганистана, Монголии, Китая, Болгарии, Румынии, Югославии и Албании. В России представлено 23 Т.я. Т.я. – родные языки коренного населения Башкирии, Татарии, Тувы, Чувашии, Якутии, Горного Алтая и Хакасии; части населения Дагестана (кумыки, ногайцы), Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии (балкарцы, карачаевцы, ногайцы), Ставропольского края (ногайцы, трухмены). Т.я. наряду с монгольскими, тунгусо-маньчжурскими, корейским, японским языками включаются в состав алтайской семьи языков.

Кировская область непосредственно граничит с Татарией, в юго-восточных районах (Вятскополянский, Малмыжский) татары составляют значительную часть населения, поэтому неудивительно, что в бассейне Вятки встречаются тюркские (татарские) топонимы. Но это относится, в первую очередь, к названиям населенных пунктов. Тюркские гидронимы для бассейна Вятки не характерны, впрочем, как и для территории Татарии, что говорит об относительно позднем проникновении носителей тюркских языков на Вятку.

Впрочем, есть одна «топонимическая пара», о которой говорилось выше. Это рр. Вишкиль (пр. пр. Вятки) и Кишкиль (лев. пр. Вятки). Сначала рассмотрим географическое положение этих рек. Бассейн р. Вятки как бы перерезается в широтном направлении безлюдным лесным массивом, изобилующим болотами и мелколесьем. Севернее его издавна заселенная местность с древними городами Котельнич, Орлов, Вятка, Слободской и Шестаков, с городищами еще с ананьинского времени (I тысячелетие до н.э.). Здесь преобладает славянская гидронимия с включением балтийской и неизвестной индоевропейской. В южной части – житница Вятского края с национально смешанным довольно плотным сельским населением, древними городищами и могильниками. Гидронимия преимущественно индоевропейская, но с трудом поддающаяся этимологизации, встречается также балтийская и, возможно, славянская, тюркская и пермская (р. Кильмезь, лев. пр. Вятки). И вот между ними, в глухом лесном краю, где есть село с говорящим названием Разбойный Бор, топонимическая картина несколько другая. Наряду с р. Шижмой (лев. пр. Вятки), название которой мы относим к индоевропейским, есть р. Мурдюг (лев. пр. Вятки), с прозрачной этимологией из финских языков, название которой непонятно как занесло на две сотни верст южнее основного ареала с формантом -юг. Тут же протекает и р. Кишкиль, а выше по течению, но с другой стороны, впадает в Вятку Вишкиль.

Д. Захаров (18) справедливо заметил тюркский характер звучания названий этих рек (добавим от себя конкретнее: сингармонизм, характерное деление на слоги, близость звучания последнего элемента с тюрк. гидроформантом куль, коль «озеро»), но его этимологии (например, от тюрк. киши килды «люди пришли») не представляются удачными.

Рискну предложить свою гипотезу: в крым.-тат. есть слово kyš «зима», возможно, восходящее к др.-тюрк. основе; kiy (тюрк.) – «берег реки», т.е. можно предположить происхождение гидронима Кишкиль от *kyškiy «зимний (северный) берег реки», что соответствует географическому положению по отношению к р. Вятке; изменение финаля y>ль могло произойти на русской почве. Но все же надо признать и эту этимологию сомнительной; во всяком случае, у меня пока нет ответа на целый ряд вопросов: было ли слово kyš в булгарском языке? что означает виш? как эти слова соотносятся с булгарским племенным именем ишкиль? как гидроним Кишкиль соотнести с гидронимом Кишка (пр. пр. Лудяны)?

Заметим, что по мнению Топорова и Трубачева корень киль в гидрониме Откильня имеет балтийское происхождение со значением «источник, родник», правда, не имеющим точного соответствия в известных языках (64, с. 241), а гидронимы Киша и Кишма, по мнению Н. Д. Русинова, индоевропейские (51, сс. 78, 79). А основа виш вообще очень распространена в индоевропейской топонимике от Западной Германии до Урала. Но эти виднейшие лингвисты, включая еще и М. Фасмера, не дают уверенной этимологии этих элементов. Так что оставим пока вопрос о языковой принадлежности пары Кишкиль-Вишкиль открытым.

Не менее интересным представляется название одного из крупнейших притоков Вятки – р. Кильмезь. Здесь мы также сталкиваемся с элементом киль, но уже в препозиции. И.С. Галкин считал, что в древнепермском языке было слово мес «водный источник» (11, с. 42); озвончение с в финно-русских переходах встречается. Если сопоставить гипотезу Топорова и Трубачева с гипотезой Галкина, то получается *Киль-мес «источник-источник», но из разных языков. Подобные конструкции в топонимике встречаются, когда накладывается поздний топоформант на раннюю иноязычную, непонятную для позднего населения, основу: типа «река-река». Но с данной семантикой этих элементов непонятно, как значение «источник» может быть приложимо к довольно значительной реке (длина 270 км, средний расход воды 82 куб. м в сек. – немногим меньше, чем у Москвы-реки).

По мнению Н.Д. Русинова, со ссылкой на тюрколога Г.Е. Корнилова (24), формант -мас/-мес, хотя и встречается в финской (мордовской) ономастике (именах собственных), тюркского происхождения (51, сс. 104-109). Эти форманты совпадают с сувазскими и булгарскими суффиксами личных имен: Арзамас, Атмас, Томес, Улмес и мн. др. Этот суффикс указывает на наличие или изобилие того, что обозначено в производящей именной или глагольной основе слова, например, кутамас «задастый» от кут «зад» или теплемес «кустистый» от тепле «куститься». Может быть, *Киль-мес имеет значение «имеющая проход», «судоходная», «путевАя» (например, из земель удмуртов в Булгарию) от тюрк. киль «идти»? Нужно проверить эту и другие возможные тюркские этимологии.

Обращает на себя внимание обилие отыменных ойконимов тюркского происхождения по левобережью Средней Вятки, вблизи г. Кирова (Бурмакино, Адышево, Галямово и под.), а также ряд мелких гидронимов в этом районе, похожих на тюркские или иранские (Бахта, Бахтиарка, Шиям). Может быть, это следы когда-то более широкого расселения каринских татар (история которых, вообще говоря, туманна) или следы мифических «ивкинских татар»?

Каринские татары – этническая группа, проживающая в селе Карино Слободского р-на Кировской обл. и близлежащих населенных пунктах. Верующие – мусульмане. Возможно, имеют общие корни с бесермянами (В. К. Семибратов), проживающими на территории Удмуртии, но, в отличие от них (говорящих по-удмуртски), говорят на диалекте татарского языка. Ивкинские татары – мифическая этническая группа, упоминалась Д. М. Захаровым на основании данных фольклора.

При этом стоит обратить внимание, что татарами в старину называли многие тюркские народы, не обязательно имеющие непосредственную связь с казанскими татарами. При исследовании тюркских топонимов следует также учесть, что, хотя тюркские языки довольно близки между собой, татарский и булгарский относятся к разным группам тюркских языков. Татарский язык, несмотря на то, что функционирует на той же территории, что и булгарский, и включил из него ряд элементов, не является его прямым наследником, а генетически восходит (как и большинство других тюркских языков) к золотоордынским, кыпчакским наречиям. Прямым же наследником булгарского является чувашский язык, довольно сильно отличающийся от татарского. Этот факт потенциально дает в руки историка важный инструмент. Учитывая, что связи с территорией нынешней Татарии намного более тесны, чем с территорией Чувашии, мы можем, определяя характер тюркских топонимов и личных имен, определять время их проникновения: до или после создания Золотой Орды (XIII в.). Иными словами, если топонимы имеют булгарско-чувашский характер, значит, вероятно их проникновение до или в начале XIII в. Если топонимы имеют кыпчакский или казанскотатарский характер, значит, наверняка они проникли в XIII в. или позже.